Глава 6. Австралия накануне и в период второй мировой войны

Мировой экономический кризис в АС. Прогрессивное и достаточно устойчивое развитие Австралии было прервано докатившейся до Южного континента «великой депрессией». Экономический и финансовый крах основных торговых партнеров страны (США и Великобритании) породил кризисные тенденции в хозяйстве АС: в 4 раза упали цены на шерсть; производство сократилось на 40%; безработица достигла небывалого в истории страны уровня — 30%.

На гребне волны общественного недовольства возросло влияние КПА. Именно коммунисты возглавили Движение безработных и были инициаторами столкновений с полицией. Организованное ими Движение боевого меньшинства особенно активно пропагандировало идеи всеобщей забастовки и, следуя указаниям Коминтерна, объявило правительство АЛП социал-фашистами. Приглашения в СССР стали мощным средством пропаганды достижений советского социализма. Так, известная австралийская писательница и коммунистка Катарина Сусанна Причард в 1933 г. посетила нашу страну, а по возвращении домой написала хвалебную книгу очерков «Подлинная Россия», где излагала свой взгляд на происходившие там процессы. Тот же эффект произвел прием, оказанный известной общественной деятельнице Джесси Стрит, которая вместе с дочерью путешествовала по СССР в 1938 г. и стала самым преданным другом страны Советов. Впрочем, большинство австралийских печатных изданий отказывалось публиковать интервью, где прославлялись успехи советской системы. Антисоветские настроения в Австралии поддерживали не только представители печати, но и такие влиятельные структуры, как католическая церковь, основные политические партии АС и научные учреждения, в частности, Австралийский институт международных отношений.

Столь же непросто складывались и отношения коммунистов с АЛП. Помимо конкуренции в вопросе о лидерстве в рабочем движении страны, их разделяли и базовые, программные расхождения. Особенно раздражала лейбористов зависимость КПА от установок Коминтерна. В результате политический кризис и экономическая депрессия способствовали полевению австралийского общества, и во всех штатах, и на уровне федерации к власти пришли лейбористы во главе с Джеймсом Г. Скаллином. Новый премьер-министр попросил помощи у британского казначейства, по рекомендации которого из Лондона в АС прибыла группа экспертов во главе с ведущим английским финансистом сэром Отто Нимейером. Он считал, что все беды Австралии происходят из-за привычки ее граждан жить не по средствам. В качестве метода борьбы с кризисом он предлагал снизить искусственно завышенный, по его убеждению, уровень заработной платы и перейти к режиму жесткой государственной экономии, сократив на 12% государственные расходы. Правительство Скаллина на словах согласилось с предложениями Нимейера, подписав соответствующее «Мельбурнское соглашение», но подобный курс явно не отвечал чаяниям стоявшего за лейбористами электората, поэтому власти не спешили претворять его в жизнь.

Джозеф А. Лайонс

Многие политики левого толка и вовсе увидели в этом «заговор заморских воротил», и их популистские лозунги приобрели самую широкую популярность среди обездоленных низов общества. Особенно остро проявилось недовольство сложившейся ситуацией в Новом Южном Уэльсе, где в 1930 г. правительство возглавил левый лейборист Джон Т. Лэнг. Главным козырем его предвыборной платформы был «австралийский стандарт жизни». Получивший за свой высокий рост и мощное телосложение прозвище «здоровяк», или «детина», Лэнг, опираясь на созданную им партийную машину штата, выступил против «плана Нимейе-ра», или «плана премьеров», как его окрестили в Австралии. Согласно выдвинутому им собственному «плану Лэнга», необходимо было восстановить 44-х часовую рабочую неделю и прежний уровень зарплаты, развернуть широкую программу общественных работ, а средства на это получить за счет прекращения выплат процентов по иностранным займам АС. Его призывы к установлению режима «сильной власти» нашли горячую поддержку среди измученных невзгодами рабочих. Лозунги типа «Лэнг прав», «Лэнг более велик, чем Ленин» можно было увидеть на улицах Сиднея.

Принято считать, что в 1931-1932 гг. Австралия подошла к черте гражданской войны как никогда близко. Организованные группы левых готовились к сражениям; в рядах рабочего движения формировались боевые отряды. Ответом правых сил стало создание собственных военизированных организаций. Наибольшую известность приобрела появившаяся в Сиднее в 1931 г. «Новая Гвардия». Она объединила в своих рядах ветеранов мировой войны и военных, видевших свою цель в противостоянии «нелояльным элементам в правительстве, промышленных и общественных кругах» и обеспечение «незыблемости традиционных ценностей». Основателем ее был полковник Эрик Кэмпбелл, который призывал к решительным действиям против левых и предложил «объявить коммунизм вне закона… депортировать всех коммунистов, импортных или доморощенных, а также всех других негодных и подрывных личностей».

Предотвратить назревавший социальный взрыв смог лидер только что созданной Партии единой Австралии Джозеф А. Лайонс. На выборах 1931 г. он и его партия выступили под лозунгами стабильной финансовой политики и национального единства в противовес АЛП, раздираемой внутренней борьбой со сторонниками Дж. Лэнга. Это обеспечило партии Лайонса уверенную победу, а сам он стал премьер-министром АС и пребывал на этом посту вплоть до своей смерти в 1939 г. Его политическую опору составили вышедшие с ним из рядов АЛП единомышленники, объединившиеся с Националистической партией и рядом фермерских и женских организаций. Политика Лайонса была в то время неким местным вариантом среднего пути, а сам он оказался достаточно твердым политиком, чтобы в очередной раз реорганизовать партийную систему страны.

Сплотив своих сторонников, Лайонс повел АС к стабильности. Через год после своего избрания на пост главы правительства он сместил мятежного премьера НЮУ на том основании, что его кабинет не сумел погасить свои финансовые обязательства перед британскими партнерами. Правительство федерации наложило арест на все доходы НЮУ. Высокий суд АС подтвердил правомочность этого решения. В результате губернатору НЮУ сэру Филиппу Гейму не оставалось ничего иного, как отстранить от власти кабинет Лэнга и назначить дату выборов, с тем, чтобы новое правительство могло пересмотреть финансовую политику штата.

Лихорадило, впрочем, не только НЮУ. Вновь обострились отношения между центром и малыми субъектами федерации, связанные с экономическими трудностями тех лет и ростом роли федерального правительства в управлении страной. В авангарде этого противостояния оказалась Западная Австралия, где местные сепаратисты обратились в Лондон с петицией, требовавшей выхода штата из Австралийского Союза. Парламент Соединенного Королевства, куда Западная Австралия в 1934 г. обратилась с соответствующей петицией, подчеркнул в соответствующей резолюции, что подобного рода требования не могут рассматриваться в обход федеральных властей АС. Центральному правительству пришлось немало поработать, чтобы успокоить штатных политиков и сохранить целостность Союза. В рамках Финансового соглашения 1927 г. активно работал Австралийский совет по займам, умело использовавший финансовые рычаги и лавировавший между штатами. В 1933 г. в дополнение к нему учреждалась федеральная Комиссия по грантам, в задачу которой входила финансовая поддержка малых штатов путем предоставления им прямой помощи в виде денежных субсидий из федерального бюджета. Сплочению государства способствовал и Высокий суд, чья позиция в естественном противостоянии центра и штатов изменилась. Он стал более активно применять взятую на вооружение в 1920-х гг. доктрину широкой трактовки Конституции — интерпретирования довольно расплывчатых формулировок Основного закона в пользу усиления регулирующей роли центра. Это значительно укрепило позиции Канберры. В итоге к началу второй мировой войны штаты потеряли значительную долю своей финансовой самостоятельности, попав в зависимость от помощи из центра, что не могло не сказаться и на их политических позициях. Во всяком случае, в последующие годы случаев открытой конфронтации федерального центра и субъектов федерации более не наблюдалось.

Годы невиданных в Австралии трудностей не могли не затронуть и аборигенное население. Именно в 1920-1930-х гг. оно впервые в истории активно включилось в борьбу за свои права, создавая не только мистические культы с апокалипсическим содержанием, но и первые политические организации и проводя акции протеста. В 1934 г. профессор антропологии Сиднейского университета А.Е. Элкин опубликовал небольшой памфлет, где излагал свои взгляды на «позитивную политику, которая нацелена на благосостояние и развитие аборигенов». Суть его предложений сводилась к уважению прав коренного населения и оказанию ему помощи в процессе необходимой адаптации к нормам доминирующего общества. Но в то время подобные идеи разделялись лишь отдельными представителями политического класса. Основной же курс по отношению к туземному населению, точнее к полукровкам — лицам, один из родителей которых был европейцем, — был совсем иным. Правительство забирало таких детей из племен, брало их под свою опеку и, поместив в специальные учебные заведения, «цивилизовало» их. Метисы изымались из племен с тем, чтобы превратиться впоследствии в белых путем постепенного «вымывания» аборигенной крови в процессе перекрестных браков. Такая политика проводилась вплоть до 1960-х гг., затронув порядка 30 тыс. человек, в наши дни называющих себя «украденными поколениями». В этой связи не удивительно, что когда страна 1938 г. отмечала 150-летие высадки белых колонистов в Австралии, группа австралийских аборигенов отказалась принять участие в торжествах и обнародовала ноту протеста, где подчеркивалось, что эти годы были «годами страданий и деградации, навязанных первонасельникам континента белыми захватчиками этой страны». Тогда же аборигены и метисы в поселках НЮУ и Виктории провели свой день траура, выражая свой протест против униженного положения, в котором они оказались. Так начиналась борьба за равноправие коренных австралийцев.

Политическая стабилизация стала предпосылкой и условием постепенного решения экономических трудностей. К концу периода правления Дж. Лайонса удалось наладить работу экономики. Под лозунгом «Все для Австралии и империи» была принята общая программа выхода из кризиса, которая соединяла в себе адаптированные к австралийским реалиям предложения О. Ни-мейера и ставшие в то время популярными идеи другого британского экономиста — Дж. М. Кейнса. На 20% в среднем были снижены все платежи по основным статьям государственных расходов. Сохранялся высокий уровень протекционизма; единственное исключение было сделано впоследствии для стран-участниц Британской империи: для ввозимых из них товаров вводилась система тарифных преференций (более низких, льготных ставок). Серьезное внимание уделялось поощрению предпринимательской активности населения в надежде на то, что вставший на ноги деловой мир даст работу всем, кто в ней нуждается. Постепенно возвращались социальные льготы, были восстановлены оплачиваемые отпуска, наметилось улучшение медицинского обслуживания.

Однако процесс стабилизации в целом шел медленно, и в предвоенные годы полностью достичь прежнего уровня так и не удалось. Основные показатели экономического развития в середине 1930-х гг. практически не росли, производство сельскохозяйственной продукции замерло на средних показателях, чуть лучше чувствовала себя промышленность, главным образом развивалась горнодобывающая отрасль. Показатели внешнего товарооборота оставались на уровне конца 1920-х гг. Уровень безработицы, хотя и сократился до 10%, был для страны непривычно высок; медленно восстанавливалась торговля; почти не оставалось средств для быстрого развития глубинки Австралии. Последнее обстоятельство открывало большое поле деятельности для Аграрной партии: недаром на эти годы приходился пик ее популярности, когда на выборах за ее кандидатов голосовало до 16% австралийских избирателей.

Кризис материальных аспектов человеческой жизни может в чем-то компенсироваться позитивными процессами в сфере культуры. На фоне экономико-социальных трудностей в АС наблюдался удивительный всплеск духовной жизни. Работали университеты, строились художественные галереи; в Сиднее развернула деятельность по сбору и популяризации научных знаний Митчелловская библиотека (основу ее фондов составило собрание рукописей и раритетов по истории Австралии, собранное адвокатом Д. Митчеллом и завещанное штату НЮУ еще в 1907 г.). Мощный импульс получило литературное творчество. С 1939 г. бал создан австралийский Федеральный литературный фонд, предоставлявший средства на публикацию произведений молодых авторов, проведение исследований по литературоведению, а также выплачивавший пенсии пожилым литераторам. Во многом благодаря публичной деятельности этой организации к нации пришло понимание того, что «писатель представлял ценность для общества». Плодотворно развивался жанр реалистического романа, выдающимися представителями которого стали Фрэнклин Майлз, К. С. Причард, Вэнс Палмер, Джуда Уотен; одним из очагов интеллектуальной жизни страны стали члены блистательного по одаренности и разнообразию талантов семейства Линдсеев.

Как это часто бывает, время испытаний усиливает потребность общества в наиболее понятном ему эмоциональном, художественном осмыслении тревожной обыденности. Карикатурист Уил Дайсон стал известен за пределами Австралии. Приобрело известность творчество художницы Маргарет Престон, которая сумела сочетать технику европейского рисунка и колорит землистых красок, характерных для изобразительного искусства аборигенов. С начала ХХ в. развивался местный кинематограф. Еще в 1906 г., в Австралии был снят первый в мире полнометражный (70 мин.) художественный фильм «История банды Келли». Чуть позже, в 1919 г., за десять лет до Микки Мауса на экране появился популярный герой мультфильмов Кот Феликс. К середине века на экраны выходили как игровые, так и документальные ленты. В предвоенный период в АС с успехом проходили гастроли русских артистов: Анны Павловой, Ф.И. Шаляпина, Русского балета С.П. Дягилева и других. Их творчество оказало чрезвычайно сильное влияние на австралийцев и в определенной степени укрепило позиции русской диаспоры, большинство членов которой составляли в те годы представители белой эмиграции.

Но у австралийской интеллектуальной элиты были и поводы для недовольства — например, меры по пресечению деятельности экстремистских групп, ограничение въезда в АС представителей левых европейских партий, и самое главное, введение жесткой цензуры. Ибо с целью борьбы с экстремизмом в страну запрещался ввоз не только трудов К. Маркса и фашистской литературы, но и по соображениям, которые трудно определить в наши дни, таких произведений, как «Улисс» Дж. Джойса и «Любовник леди Чаттерлей» Г. Лоуренса.

Развивалась архитектура. Популярный в Австралии с начала ХХ столетия эдвардианский стиль с характерным для него сочетанием красного кирпича и белого декора дополнило высотное строительство. С 1912 г. деловые центры столиц штатов начали обзаводиться первым небоскребами, которые придавали им сходство не с английскими городками, а мегаполисами США. Впрочем, жилые кварталы по-прежнему застраивались малоэтажными коттеджами с неизменными верандами, защищающими их обитателей от жаркого австралийского солнца.

В ранг «австралийской религии» было возведено всеобщее увлечение спортом, и по всему миру славились пловцы новым стилем — «австралийским кролем», уже с начала ХХ в. занимавшие первые места на международных соревнованиях по плаванию. На новый виток популярности вывел скачки на кубок Мельбурна знаменитый рысак Фар Лап, одержавший здесь в 1930 г. блестящую победу. Поистине национальным героем стал легендарный игрок в крикет Дон Брэдман.

Все эти явления указывали на то, что в целом страна медленно возвращалась к нормальной для себя жизни, пережив без катастрофических последствий период первого в ее истории глобального экономического кризиса. Но у Австралии впереди были куда более тяжкие испытания: международная ситуация в конце 1930-х гг. становилась все более угрожающей — мировой кризис перерастал в мировую войну.