«Золотая лихорадка» и ее последствия.

Говоря о грандиозных переменах в хозяйственной и общественной жизни колоний, произошедших в 1850-1900 гг., целесообразно подчеркнуть следующее. Два ключевых события определили дальнейшую судьбу этой, по словам современников, «огромной овцеводческой станции»: 1) открытие в середине XIX в. золота, давшее мощный толчок хозяйственному развитию страны; 2) экономический и финансовый кризис 1890-х гг., ускоривший переход к крупному капиталистическому производству.

Первые сведения о наличии драгоценного металла в Австралии стали появляться еще в 1830-1840-х гг., но администрации колоний предпочитали не давать хода этим слухам, справедливо опасаясь потери контроля над населением в условиях массового ажиотажа, неизбежного в таких случаях. «Золотая лихорадка» в Калифорнии в конце 1840-х гг. привлекла множество людей со всего света, среди которых был и выходец из Нового Южного Уэльса Эдвард Х. Харгрейвз. В Америке удача ему не улыбнулась, но по возвращению домой в Австралию он обнаружил удивительное сходство ландшафта в Голубых горах с тем, что он видел на приисках США. Уже в мае 1851 г. мир узнал о существовании россыпей аллювиального золота в районе Батерста, открытых Харгрейвзом, а в августе того же года еще более богатые месторождения были найдены около местечка Балларат в Виктории.

Первой реакций населения стал повальный уход людей в горы на поиски драгоценного металла. В диггеров (так в Австралии стали называть золотоискателей) в одночасье превратилось все взрослое население — от бродяг до полицейских. Только к концу года большая их часть вернулась в города, но в Австралию со всего света устремились искатели легкого богатства. Впрочем, жизнь диггеров была весьма трудна, и большая часть их добычи оседала в результате в руках перекупщиков золота, к которым быстро присоединилась администрация колоний. Сначала был установлен порядок скупки и транспортировки золота в города, а осенью 1851 г. были введены официальные лицензии на его добычу и на торговлю в районах приисков. Доходы от всех этих новаций значительно пополнили казну колоний.

Одним их первых ощутимых результатов произошедших событий стало быстрое накопление значительных капиталов. Только в течение первой декады 1850-1860-х гг. было добыто 25 млн. унций золота — 40% его мировой добычи на то время; более % этого количества шло на экспорт. В 1890-х гг. золото было найдено и в Западной Австралии, прииски которой принесли 75% от всей его добычи на континенте и поставили некогда отстававшие земли в один ряд с остальными колониями. Эти богатства дали мощный толчок развитию Австралии и в короткие сроки преобразили ее хозяйственный облик.

Факторами, обусловившими быстрый рост экономики Австралии, стали: природные богатства континента, отсутствие здесь феодальных пережитков и крупных военных конфликтов, а также постоянная помощь со стороны метрополии. В итоге в экономическом развитии страны можно выделить несколько основных этапов: 1)1850- 1860-е гг. — быстрое накопление капиталов; 2) 1870-1880-е гг. — период промышленного бума и спекулятивной активности предпринимателей; 3) 1890-е гг. — мощный кризис в начале десятилетия и постепенное выравнивание экономических показателей к началу ХХ в.

Главной сферой приложения капитала по-прежнему оставалось сельское хозяйство. Для обеспечения продуктами питания быстро увеличивавшегося населения колоний были предприняты попытки ускоренного развития земледелия, традиционно являвшегося наиболее трудоемкой отраслью в Австралии. Огромную роль в этом процессе сыграла государственная поддержка и помощь фермерам, оказанная в ходе проводившихся в 1860-1890-х гг. земельных реформ. В результате уже за этот период обрабатываемые площади выросли в 3 раза, а к 1901 г. этот показатель увеличился до 9 млн. акров, что составляло всего 0,9% всей территории континента. Южная Австралия превратилась в главный земледельческий район страны, в Квинсленде расширялись плантации сахарного тростника и хлопчатника, и ресурсы дальнейшего укрепления сельскохозяйственной базы колоний были далеко не исчерпаны.

Быстрыми темпами развивалось животноводство. В сфере овцеводства был осуществлен переход от полунатурального хозяйства середины XIX в. к крупному промышленному производству шерсти. Главными центрами этой области стали Новый Южный Уэльс, Виктория и Квинсленд. К началу ХХ в. поголовье овец в Австралии превышало численность ее населения: на каждого человека приходилось примерно 19 голов, что в 2-3 раза превосходило аналогичные показатели в США и России. Наблюдался процесс концентрации производства: около 60% животных принадлежало примерно тысяче скваттеров, а общий ежегодный настриг шерсти достигал 350 тонн. Из этого огромного количества только 2% потреблялись внутри страны, остальные 98% шли на внешние рынки. Торговля шерстью сосредотачивалась в руках крупных компаний, таких как, например, «Дал-гети и К°», чья штаб-квартира находилась в Лондоне, а отделения были разбросаны по всей Австралии. Крупнейшими центрами торговли стали Сидней и Мельбурн.

В те же годы появляется новая коммерческая отрасль — мясное и молочное скотоводство, которое особенно быстро пошло в гору с изобретением рефрижераторов, расширивших экспортные возможности поставщиков. Ряд крупных компаний осуществляли закупки и продажу мяса, и вскоре колонии стали успешно конкурировать с США, считавшимися одним из основных производителей мясной продукции. Наиболее успешно молочное производство развивалось в Новом Южном Уэльсе. Рост занятости в последней декаде XIX в. в мясном животноводстве составил 29%, а в молочном — 107%. В начале ХХ в. стоимость отправлявшегося на экспорт масла составила порядка 3 млн. ф. ст.; Австралия стала теснить на мировых рынках традиционных поставщиков молочных продуктов — Данию и Францию.

Все финансовые операции проводились через многочисленные местные банки, часть которых располагала конторами в Лондоне. Через них проходили все коммерческие сделки, налоговые поступления и инвестиции (как частные, так и государственные) в экономику страны. Кризис 1891-1892 гг. привел к массовому банкротству большинства банков, но уцелевшие 20 сосредоточили в своих руках все финансовые рычаги в Австралии, выступая порой и в качестве владельцев акций множества предприятий на континенте.

Вторая половина XIX в. — время становления австралийской промышленности. Главное место занимала горнодобывающая отрасль. Золото сохраняло лидирующую роль до конца столетия: в начале ХХ в. на приисках работало 63 тыс. человек и стоимость добытого металла давала У доходов от добычи других полезных ископаемых. Продолжались разработки каменного угля, которые обеспечивали все потребности внутреннего рынка и поставляли ежегодно до 1 млн. тонн на экспорт. Медные месторождения Южной Австралии приносили ей доходы, в 5 раз превосходившие стоимость добычи золота. Наиболее крупным открытием конца XIX в. стали залежи полиметаллических руд в районе Броукен Хилла. Основанная на их базе «Броукен Хилл Пропрай-етери» вскоре стала одной из крупнейших корпораций Австралии, чей доход только от разработок серебра составил в 1906 г. 11 млн. ф. стерлингов. Строились первые заводы по выплавке чугуна в Новом Южном Уэльсе и Тасмании, но мощности их были весьма невелики, и до появления собственной тяжелой промышленности в начале ХХ в. колонии импортировали железо на сумму 5-6 млн. ф. ст. ежегодно.

Быстро развивалась обрабатывающая промышленность. Общей тенденцией стал постоянный рост числа и величины промышленных объектов, на которых в конце XIX в. было занято около 27% дееспособного населения колоний. Следует помнить, что в эти годы большинство промышленных предприятий в Австралии представляли собой главным образом мелкие ремесленные мастерские; мануфактурой считалась фабрика, где трудились более 50 наемных рабочих, и работники мануфактур составляли всего 10% от всей рабочей силы страны.

Расширялась и торговая сеть колоний, правда, вследствие относительной узости внутреннего рынка большинство сделок (58%) приходилось на внешние операции. К началу ХХ в. по размаху торгового оборота Австралия вышла на 5 место в мире. При этом изменилась и пополнилась география австралийского экспорта: доля метрополии в торговом обороте постепенно сокращалась, уступая место ближайшим соседям Австралии — Индии, Цейлону, Южной Африке и Новой Зеландии. Одновременно все ярче стала проявляться и неравномерность развития колоний: Новый Южный Уэльс приобретал репутацию лидера в области сельского хозяйства, а Виктория — главной промышленной базы страны. В связи с этим власти этих двух ведущих колоний придерживались различных курсов в своей экономической политике: НЮУ оставался верен принципам свободной торговли, а Виктория защищала свою промышленность мерами протекционизма. Их соседки по континенту занимали более скромные позиции и тяготели к одному из лидеров: Тасмания и Южная Австралия — к Виктории, Квинсленд — к НЮУ.

Новым для колоний явлением стали процессы концентрации и монополизации производства, которые особенно усилились после кризиса 1890-х гг. и затронули практически все отрасли хозяйства страны. К началу нового столетия в Австралии существовали все формы монополистических объединений, контролировавшие ведущие отрасли экономики. К уже упоминавшимся «Далгети и К°» и «Броукен Хилл Пропрайетери» можно добавить Табачный трест, «Колониал Шугар Рифайнинг К°», Ассоциацию владельцев пароходов, ряд торговых империй и т.п. Уже в конце XIX в. все чаще раздавались требования мелких и средних предпринимателей принять государственные меры по искоренению «нечестной конкуренции» и принятию законов по защите малого бизнеса.