Австралийское общество в первой половине XIX века.
Австралийское общество в первой половине XIX века.
В целом колонии представляли собой далекую окраину Британской империи, основой экономики которой было овцеводство, а в зарождавшейся промышленности преобладали предприятия обрабатывающих отраслей. Но на континенте росли города — столицы колоний; действовали уже 7 банков; выходило все большее число газет (только в Новом Южном Уэльсе их насчитывалось 10); появлялись первые театры. Тогда же начали складываться основные черты феномена, ставшего одним из компонентов австралийского национального характера: обостренное чувство взаимовыручки и товарищества среди белых и столь же яркое проявление ксенофобии по отношению к другим народам. Так, аборигены были либо истреблены, как на Земле Ван Димена, либо оттеснены вглубь континента, а те немногие из них, кто пытался приспособиться к новой жизни, не участвовали в политической или интеллектуальной жизни колоний.
К середине XIX в. в крупных населенных пунктах колоний были построены школы, которые существовали на государственные средства или содержались на средства христианских приходов. Однако для получения высшего образования приходилось отправляться в Европу. Огромную роль в общественной жизни играли многочисленные газеты, издававшиеся здесь, на страницах которых находили отражение господствующие настроения населения. Между тем начало британской колонизации континента стало свидетелем и рождения первых литературных опытов его жителей. Для первой половины XIX в. характерно появление дневников и публикация писем, которые отправляли жители колоний своим родным в метрополию. В эти же годы создаются романы и повести о жизни в Новом Южном Уэльсе, их авторами были британцы, которые следовали вкусам своей родины, и их произведения вполне естественно носят подражательный характер, заимствуя основные черты у представителей английской литературы. Однако в этих произведениях прослеживается повышенное внимание к австралийским деталям и реалиям: удивительной природе, аборигенам, ссылке. Появляется и местный фольклор — песни каторжников и баллады о бушрейнд-жерах — беглых заключенных и разбойниках, которые выступали в роли своеобразных местных робингудов, отстаивавших принципы личной свободы и независимости от властей.
Развивались два основных литературных мотива осмысления места колоний в мире. Первый рассматривал Австралию как «новую Британию в южных морях» и доминировал в респектабельной литературе колониального бомонда. Наиболее яркий пример — опубликованная в 1823 г. поэма У. Ч. Уэнтворта «Австралазия». Наряду с этим все чаще звучали мотивы протеста, которые облекались порой почти в форму средневековых мистерий. Так, в поэме Ф. Макнамары «Путешествие каторжника в ад» в преисподней главный герой встречает богачей, предателей и мучителей, тогда как в раю его ждут бедняки и те же буш-рейнджеры.
С литературой было неразрывно связано и становление австралийского театра. Поначалу колонии не имели своих профессиональных театров: спектакли привозили из Европы и ставили заезжие гастролеры. Положение начало меняется в 1830-1840 гг., когда в Австралии появились местные профессиональные труппы, основу репертуара которых составляли пьесы У. Шекспира и инсценировки популярных тогда романов. Тогда же колонии получили и первых художников. Весьма популярны были в основном зарисовки путешественников, посетивших эти края, и творчество местных живописцев. Их кисти принадлежали парадные портреты губернаторов и представителей колониальной элиты, выполненные в духе и традициях британских образцов.
Коль скоро речь зашла о внешних контактах колоний, стоит указать на факт зарождения российско-австралийских связей. Начало XIX в. стало эпохой первых кругосветных плаваний российских моряков. Именно тогда русские военные суда регулярно появлялись у берегов Австралии. Для наших соотечественников порты Сиднея, а впоследствии Мельбурна и Аделаиды стали «райским местом», где им после многомесячного морского перехода оказывался самый теплый прием, особенно в периоды англо-русского сближения. Тогда же в Австралии появились и первые русские поселенцы. Ими, как правило, становились матросы, сбегавшие с кораблей в поисках лучшей доли, чем та, что ждала их в крепостнической России. В ответ возник и интерес австралийцев к сотрудничеству с нашей страной: в 1830-х гг. на страницах газеты «Острейлиен» У.Ч. Уэнтворт призывал установить торговые контакты с Петропавловском-Камчатским. Однако подавление польского восстания и последовавшая вслед за этим Крымская война надолго охладили порыв австралийцев.
Подводя итоги первого этапа европейской колонизации Южного континента, можно сказать, что к середине XIX столетия колонии в Австралии представляли собой не что иное, как аграрно-сырьевой придаток Британской империи. Характерными чертами их хозяйственной жизни были: слабая освоенность и заселенность территории; господство крупной земельной собственности; шерсть как главный продукт экспорта и основа благосостояния элиты; зачаточное состояние промышленности в целом; практически полная зависимость от метрополии как поставщика капиталов, людских ресурсов и оборудования. В целом они представляли собой слепки с британского общества, которые постепенно обретали свою местную специфику, отличавшую их от страны исхода. Между тем Австралия стояла на пороге событий, которые резко подстегнули ход ее истории, в чем-то изменив, а в чем-то и усилив то, что закладывалось в течение предыдущих десятилетий.